Листая сборник "Экспедиции Академии Наук СССР. 1934 год", обнаружил статью Эдуарда Мурзаева "На автомобилях по Кара-Кумам". В 1934 году Эдуард Мурзаев в составе Заунгузского отряда Туркменской комплексной экспедиции пересек пустыню Кара-Кумы от Теджена до Хивы.
Несколько отрывков из статьи "На автомобилях по Кара-Кумам":
"......Опыт автопробега Москва — Каракумы — Москва показал возможность использования советских автомобилей обычного типа для передвижения по пескам. Многие экспедиции в Туркмении решили использовать автомобили в своей работе. Полной уверенности в благоприятном исходе такого предприятия не было, так как опыт был невелик, да и касался он больше окраинных частей Каракумов. Первое меридиональное пересечение пустыни, предпринятое академиком А. Е. Ферсманом в 1929 году на специальных автомобилях «Рено-Сахара», доказало возможность таких путешествий.
Полученные нашим Заунгузским отрядом Туркменской экспедиции Академии наук две полуторатонки Горьковского автомобильного завода прошли уже в этом году около 6 тысяч километров сослужив службу двум другим отрядам нашей же экспедиции.
Перед отправкой в третий маршрут мы тщательно готовились в путь, учитывая, что меридиональное пересечение каракумских песков от Теджена до Хивы будет наиболее трудным, а может, и непроходимым для автомобилей.
Поэтому для страховки вместе с автомобилями отправлялся и караван верблюдов. Полная неизвестность относительно количества и состояния колодцев и проходимости песков заставляла нас, наперед учитывая возможные остановки, иметь лишний запас воды, бензина и продовольствия.
Предполагавшееся в начале время полевых работ – июль-сентябрь – в последствии было перенесено на осень, учитывая отсутствие воды по маршруту, а так же помощь дождей, в результате которых пески делаются плотными, и автомашина преодолевает их сравнительно легко.
15 октября отряд вышел из Теджена в северном направлении.
В колхозе им. Сталина, по рекомендации сельсовета и правления колхоза, был взят проводник Мамед Мурад-ага.
Вначале Мамеду было очень трудно приноровиться к машинам. Привыкший к однообразному и точному, как часы, ходу верблюжьего каравана проводник то преуменьшал, то преувеличивал расстояния. Проходимость автомобиля была ему неизвестна. В первые дни маршрута машины шли по верблюжьим тропам, изредка делая небольшие объезды.
Вскоре Мурад-ага, в прошлом пастух и батрак, понял достоинства и недостатки машины: нервно переживал со всеми, когда грузовик, весь дрожа и беспомощно вертя задними колёсами, всё больше и больше уходил в мелкий, всюду проникающий песок. Когда же машина с разгона легко брала крутой бархан, Мамед Мурад, широко улыбаясь, пел единственную русскую песню, которую он быстро усвоил от шофёров:
У самовара я и моя Маша,
вприкуску чай пить будем до утра.
Слова «самовар» и «чай» ему были давно известны, остальное всё было непонятно.
Три дня подряд машины выходят в путь позже каравана, перегоняют его и засветло преодолевают дневной переход в 30—40 километров. Автомобили, тяжело урча, взбираются на крутые гряды, легко и быстро спускаются с них и мчатся по гладким паркетным такырам. На подъемах под задние колеса клали гладкие бревна (шалманы), диаметром 10-12 см; машина зарывала их в песок, переставала буксовать и медленно выбиралась на гребень гряды.
Под большим колодцем Хан-кую отряд встретил открытые мягкие пески, легко развеваемые слабым ветром. Несколько десятков метров автомобили пришлось буквально тащить на себе всему людскому составу экспедиции. Каждый метр давался в поте, ругани, е бешеном и беспомощном рычании моторов. Вода в радиаторах кипела, од три-четыре часа грузовики прошли всего 150 метров. Часа три-четыре шли грузовики расстояние в 150 м. К колодцам подошли без сил.
Все колодцы оказались засыпанными, ни в одном из них не было ни капли воды. Перед нашими глазами были следы «работы» одной из басмаческих банд.
Пользуясь малодоступностью Каракумов, басмаческие банды разоряли мирные скотоводческие аулы, убивали жителей, нападали оседлую полосу, примыкавшую к железной дороге, грабили кооперативы, вырезали скот, отравляли и засыпали колодцы…
От последней воды отряд прошёл 103 километра и ее запасы близились к концу. Половину ночи усталые от трудного пути за день, копали научные сотрудники отряда и шоферы сырую землю и песок. Со дна колодца на поверхность земли поднимали тяжёлые ведра с породой. Но зато наутро показалась вода!
На второй день пути от Хан-кую задняя машина зарылась в песок: поломались задние полуоси Счетчик пройденного расстояния показывал 6132 км. Положение оказалось катастрофическим, так как в запасе таких частей не оказалось. Вести по пескам на буксире больную машину было невозможно Случилось это седьмого ноября, в семнадцатую годовщину Октябрьской революции, когда весь Союз, трудящиеся всего мира радостно праздновали этот великий день! Разобранная машина была сиротливо оставлена в пустыне на удивление её четвероногим обитателям. Тут же осталась часть груза и двое рабочих-туркмен для охраны.
Отряд двигался дальше, работа продолжалась. Всё внимание было обращено на оставшийся автомобиль. Несмотря на перегруз, машина одолевала гряды, песчаные котловины. Такыры исчезли, но особенно туго приходилось на участках, где тропа проходила по косогорам: там машина сползала и задними колёсами зарывалась в песок.
Ежедневно на планшет наносилась причудливая лента маршрута с редкими названиями. Пунктиром ложилась тропа, точками — песчаные гряды, кружочками — колодцы. Километр за километром оставались позади. Расстояние подсчитывалось по выверенному шагу верблюдов и по часам. Почти каждый день определялись широта и долгота стоянки и гипсометрический пункт.
фото из сборника "Экспедиции Академии Наук СССР. 1934 год"
В начале ноября начались морозные дни. По ночам термометр падал до минус 18… Всю ночь горел костёр — единственное спасение от пронизывающего холода. В субтропических широтах настала почти арктическая зима. Вода в бочках замерзла, лед отламывали горячими железными стержнями и в ледяные бочки наливали кипяток.
Остались позади колодцы Крашли и Шиих, оба мёртвые и пустые. Радиатор грузовика дал течь. Вода неудержимо вытекала, мотор перегревался, пар из радиатора шёл непрерывно. За день израсходовано было на машину восемь вёдер драгоценной воды. Попытки на ходу заделать течь не увенчались успехом. Водяные запасы заметно уменьшились. Ночью забили ватой отверстие в радиаторе и рано утром двинулись вперёд, предполагая ехать на автомобиле без остановки до самой Хивы.
Неожиданно на голых рассыпчатых песках встала вторая машина: сломался промежуточный валик, счетчик показывал 6892 км пройденного пути. Весь последний день грузовик преодолевал голые пески, с трудом поднимаясь из глубоких котловин. Расход бензина достигал 1,2 кг на 1 км. И вторую машину оставили в пустыне, в 70 километрах к югу от Хивы. Оставалось пять человек и на пять человек три ведра воды, причем не известно на сколько времени.
Тогда же в ночь караван выступил в Хиву. Истощённые, давно не пившие верблюды не могли взять много груза - люди шли пешком. В эту длинную ночь, морозную и звёздную, караван и сотрудники отряда прошли 50 километров, увязая в песке. К счастью, на следующее утро на далеком горизонте показалась желанная Хива..
Больше месяца прошло со времен выхода из Теджена; за 25 дней отряд не встретил ни одной живой души в безбрежном океане песков!..
22 ноября караван с водой и механик, захвативший промежуточный валик, вышел к месту аварии второй машины. 26 ноября экспедиционный грузовик с красным флажком на радиаторе, радостно сигналя, колесил по кривым и узким улицам древней Хивы, пугая прохожих, заставляя их прижиматься к глухим стенам восточного города.
7 декабря отремонтированный форд вышел обратно в Теджен по тому же маршруту за первой машиной, застрявшей в центре пустыни. Благодаря небольшой оттепели и дождям, обильно смочившим и прибившим пески, а также из-за сравнительно небольшой нагрузки автомобиль легко и быстро прошел всё расстояние, отделявшее Хиву от места аварии первой машины. Шалманить приходилось очень редко. Между тем отправлять один автомобиль в пересечение пустыни рискованно, так как застрявшей машине помощи скоро ждать неоткуда и находившимся на ней пришлось бы идти неизвестно сколько десятков и сотен километров по безводной пустыне.
На четвертый день форд подошел к своему больному и разобранному товарищу. Рабочие, терпеливо ждавшие уже целый месяц помощи, встретили прибытие машины радостными и трогательными приветствиями. Это было действительно праздником, так как последние килограммы муки подходили к концу. Из других продуктов оставались только лук да чеснок. Собрать машину, вставить новые полуоси благодаря ударной работе всех без исключения рабочих, удалось уже к трем часам следующего дня, когда и выехали дальше. На шестой день обе машины пришли в Теджен, то есть проделали путь в 516 км по пескам и этим доказали, что при уменьшенной нагрузке и имея необходимый комплект запасных частей работать на автомобилях можно.
На седьмой день после выхода из Хивы машины пришли в Ашхабад, последний пункт своего маршрута. Счетчик головной машины показывал 7815 км.
фото из сборника "Экспедиции Академии Наук СССР. 1934 год"
Кстати, Эдуард Мурзаев несколько раз назвал грузовик "фордом" - а ведь шел уже 1934-й год... Видимо, в то время полуторку всё ещё по инерции считали "американкой"?
Сообщение отредактировал Отец Федор: 18 April 2010 - 17:06
Во второй половине 1938 года автозавод начал готовить машину к постановке на производство: конструкцию вездехода адаптировали к требованиям крупно-серийной сборки, разрабатывали техдокументацию, готовили необходимое производственное оборудование.
за экскурс в историю, очень поучительно.
